Это можно цитировать бесконечно…»Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города, на самом высоком месте, у подошвы Машука: во время грозы облака будут спускаться до моей кровли. Нынче в пять часов утра, когда я открыл окно, моя комната наполнилась запахом цветов, растущих в скромном палисаднике.
Ветки цветущих черешен смотрят мне в окна, и ветер иногда усыпает мой письменный стол их белыми лепестками. Вид с трех сторон у меня чудесный. На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури», на север подымается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона; на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок; шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы всё синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльборусом… Весело жить в такой земле! Какое-то отрадное чувство разлито во всех моих жилах. Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка; солнце ярко, небо синё — чего бы, кажется, больше? — зачем тут страсти, желания, сожаления? — Однако пора. Пойду к Елизаветинскому источнику: там, говорят, утром собирается всё водяное общество».
Есть что-то волшебное в прозе Лермонтова, и особенно — в повести «Княжна Мери», самой, на мой взгляд, гениальной части романа «Герой нашего времени». Здесь и ссылка на стихотворение Пушкина «Последняя туча рассеянной бури…». А ведь именно за стихотворение «Смерть поэта» — самое великое стихотворение, написанное поэтом о поэте, он был впервые сослан на Кавказ и увидел Пятигорск. Впрочем, он видел его раньше, ребенком, когда бабушка привозила его сюда лечиться. Не отсюда ли эта самая, на мой взгляд, великая в мировой литературе метафора: «Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка»?
Лермонтов предвидел свою дуэль, описав ее в точности, но в точности до наоборот
В Пятигорске, где я имел счастье провести новогодние каникулы, повесть «Княжна Мери» называют «Литературным путеводителем по Пятигорску». И это справедливо. И дело не только в том, что в ней точно отразилась топонимика этого удивительного города. Дело в самом духе, в настроении… «Зачем тут страсти, желания, сожаления? — Однако пора. Пойду к Елизаветинскому источнику: там, говорят, утром собирается всё водяное общество». Воистину так. Меланхолия, жизнь прошла, ничего впереди не светит… Что же делать? Да вот — пойти к источнику, где собирается «всё водяное общество». Читай: такие же, как ты, разочарованные в жизни, в любви, в возможности счастья… Всей толпой идут попить целебную водичку, авось, может, поднимет настроение…
И дальше будут и страсти, и желания. И роман с замужней Верой, и роман с невинной княжной Мери… И дуэль с Грушницким, которого Печорин безжалостно убьет и, уезжая с подножья Машука, увидит его окровавленный, обезображенный труп. И что-то кольнет в его сердце, чувство вины какое-то…
Как же он предвидел эту дуэль, описав ее в точности, но в точности до наоборот! Не Лермонтов застрелит Мартынова. Он выстрелит просто в воздух. А вот Мартынов — не знаю, хладнокровно или нет? — убьет Лермонтова, и, по воспоминаниям секунданта, он упадет на землю как срезанный сноп.
Я убежден, что Лермонтов не относился всерьез в этой дуэли. Одно дело — литература, другое — глупая дуэль между приятелями. После вызова Мартынова Лермонтов уехал по делам в Железноводск, потом вернулся и… получил свою пулю. С ним прощались в домике, который он снял на летнее время со своим родственником Столыпиным. То есть он приехал на курорт отдохнуть, как и я, грешный, только в летнее время. И когда Лермонтов жил, возле его окна плодоносила черешня, и он во время работы над величайшим философским стихотворением «Выхожу один я на дорогу…», где Земля показана из Космоса («Спит земля в сиянье голубом…»), собирал эту черешню прямо со своего рабочего стола… И, возможно, вспоминал «Выстрел» Пушкина. Там герой во время дуэли ест черешню прямо из офицерской фуражки, а косточки от нее долетают чуть ли не до его противника Сильвио. Но Сильвио не убил своего обидчика. А вот Мартынов решился на это.
Странное чувство испытываешь на месте дуэли Лермонтова. И пусть сегодня доказывают, что настоящее место дуэли было не здесь, где стоит обелиск 1915 года, а где-то на другой поляне у подножия Машука, — разве это так важно? Не это важно, а то, что два главных, два гениальных русских поэта — Пушкин и Лермонтов — погибли на дуэли. Как? Почему? Мы никогда не найдем на это ответа. И будем, как грифы возле обелиска Лермонтову, отвернувшись, смотреть в четыре стороны. Потому что тайна сия велика есть, но нам следует ее оберегать и о ней помнить.
Но Пятигорск — не только место тризны русской литературы. Он еще и ее начало. Ее Рождество.
Именно в Пятигорске, и тоже, решив отдохнуть и полечиться после кавказских баталий, юнкер Лев Толстой закончил повесть «Детство» и отправил ее в журнал «Современник».
Молодой Толстой дико комплексовал по поводу своего первого опуса и даже имени не подписал полного, а только инициалы «Л.Н.».
Пятигорск — не только место тризны русской литературы. Он еще и ее начало
Так начинался путь величайшего прозаика мира. И тоже отсюда, из Пятигорска. Уезжая из этого города, Толстой записал в дневнике, что только здесь он был впервые доволен собой и не испытывал чувства вины, которое особенно терзало его в молодые годы.
Наверное, тоже приобщился к источникам…
В сущности Пятигорск — это Мекка русской литературы. Во всяком случае одной очень важной ее части. Ведь и Пушкин здесь бывал.
И тоже, наверное, не миновал источников.